Украина между Москвой и Брюсселем: мифы и реалии

Украина представляет для ЕС лишь источник дешевой рабочей силы

Вот уже два десятилетия страна, интегрируясь в «мировое сообщество», или, так сказать, «общую евросемью», под девизом свободного рынка и демреформ ждет не дождется спасительных западных инвесторов, пишет еженедельник 2000.

Тем временем ее экономика, проедая остатки советского инфраструктурного наследия, лишь глубже деградирует, население сокращается, а мастера-евроинтеграторы, как и прежде, толкуют о передовых европейских технологиях как о противовесе «отсталой» России.

Остается спросить: какие такие передовые технологии вообще получила Украина от Запада за истекшие 20 лет? Конечно, если не брать во внимание технологий государственных переворотов.

Новейшей экономической истории не известен ни один пример успешного прорыва на мировой рынок наших наукоемких товаров, создаваемых вне кооперации с российскими партнерами. Это касается, пожалуй, всего, что оставлено нам «тоталитарным прошлым» — от авиакосмической промышленности до атомного машиностроения и ВПК. И в то же время есть множество примеров, когда под девизы о преданности делу движения в Европу страна либо не получала ровным счетом ничего, либо несла колоссальные экономические потери (начиная от прожектов с европейцами в сфере авиастроения и заканчивая пресловутой АЭС в иранском Бушере).

Кроме прямого поглощения (распродажи) отечественного банковского и финансового секторов, а также предприятий пищевой промышленности или захвата значительной части внутренних рынков западными корпорациями, «движение в Европу» нам, увы, так ничего и не принесло.

Вялотекущий дефолт

Вообще вся эта идиллия между властью, оппозицией и т. н. экспертным сообществом, которую в последнее время назойливо демонстрируют отечественные ТВ-ток-шоу о безальтернативности похода в направлении ЕС, не может не умилять.

До боли знакомая, трогательная картинка: власть, еще год назад пришедшая на обещаниях интеграции с Россией и расширения прав русского языка, с телеэкранов неожиданно демонстрирует чуть ли не единство взглядов и мнений со своими политическими противниками. Альтернативы движения в Европу через Зону свободной торговли, дескать, нет и быть не может.

На ток-шоу и всевозможных политтусовках, как и раньше, трудно услышать иную позицию. Закрадываются сомнения, что вопреки чаяниям общества значительная часть политической элиты продолжает двигать страну без руля и ветрил прежним, т. е. апробированным 20 годами реформ, курсом в «евросемью».

А между тем международная обстановка, как и ситуация на мировых финансовых рынках, сегодня вновь складывается далеко не утешительная. Снова появились серьезные риски на рынках капитала, ширятся прогнозы о грядущем валютном кризисе, неопределенности с ценами и со спросом на основные товарные группы, в т. ч. экспортные, которые кое-как еще позволяют держать экономику на плаву. Кроме того, государственные долги, как и прежде, прирастают семимильными шагами; близятся первые исторические пики по выплатам старых долгов.

Харьковские соглашения, как признают все без исключения вменяемые экономисты и в первую очередь сама власть, оказались чудесным способом бегства страны от банкротства, неизбежной перспективы дефолта государства и экономики, который снова назрел в начале 2010 г. Один неформальный «дефолт» с экономикой, к слову, уже был осуществлен — когда в 2008—2009 гг. государство отказалось удерживать национальную валюту и, девальвировав ее вдвое, избежало падения в пропасть за счет опустошения карманов граждан (т.е. по сути сворачивания нашей покупательной способности).

Если взглянуть на положение сегодня, то даже без учета рисков новой волны потрясений в глобальном финансовом мире суть и смысл «непопулярных реформ», как и процессов, происходящих в экономике (начиная от удорожания продуктов питания, топлива, тарифов ЖКХ и заканчивая реформой пенсий), — такой же вялотекущий «дефолт» экономики. Это дефолт не государства перед международными кредиторами, а перед собственным населением — путем перекладывания всех накопившихся проблем, которые нести государство теперь не в состоянии, на наши карманы.

Вопрос, пожалуй, заключается в том, остался ли в обществе хоть какой-то запас прочности? Ведь локальные социальные «дефолты» пока продолжатся. В таком случае впору поинтересоватся, где же тот порог, за которым могут возникнуть условия для воспроизводства сценариев, подобных североафриканским?

Не пройден ли он уже, если, к примеру, взглянуть на стремительное падение рейтингов и доверия к власти? На что или кого в таком случае намеревается она опереться накануне скорых выборов, демонстрируя, в отличие от оппозиции, столь глубокую степень изменчивости в базовых идеологических постулатах — касаемо и внутренних реформ по рецепту МВФ (электорату такие реформы тоже не обещались), и внешнеполитического курса.

Мифы и реалии

В расчетах Института народнохозяйственного прогнозирования РАН и Института экономики и прогнозирования НАНУ (см. В2—3) относительно возможных эффектов для Украины в результате присоединения к Таможенному союзу сделан важный вывод: только улучшение для нашей страны условий торговли с ближайшими соседями на востоке принесет нам дополнительно $6—10 млрд. Что позволит и быстро выровнять торговый баланс, и увеличить макроэкономические показатели, и наполнить госбюджет. Напротив, что касается позитивных эффектов для экономики от вступления в ЗСТ и невступления в ТС, сегодня не существует ни одного публичного исследования, подтверждающего, что такие эффекты вообще возможны.

Скажем, оценки НАН говорят, что страна в результате такого шага лишь утратит по меньшей мере несколько миллиардов долларов от собственного ВВП (т.е. это и доходы каждого из нас). Сие неизбежно в результате невхождения в тарифную зону ТС и проигрыша в конкуренции европейскому импорту.

Проще говоря, ТС — это то, что может изменить качественно, а не гипотетически условия для нашей экономики, причем уже здесь и сейчас, а не в далеком неосязаемом будущем. К тому же, помимо удешевления энергоресурсов (читай: тарифов ЖКХ, бензина на заправках) за счет отмены экспортных пошлин в РФ, сам факт принятия политического решения в пользу ТС позволяет Украине не утратить транзит энергоресурсов по собственной территории. А трубопроводный транзит — тоже крайне важная статья доходов госбюджета (читай — ресурс для пенсий и зарплат миллионов граждан).

Дело, кроме всего прочего, в том, что с учетом вводимого в следующем году «Северного потока» наша страна не имеет никаких аргументов в пользу отказа россиян от строительства «Южного потока». Иными словами, в ближайшие пять лет Украина рискует утратить большую часть газового транзита по своей территории. Т.е. можно смело еще отнять из экономики нынешние $4—5 млрд. ежегодно, которые идут в казну за счет трубопроводного транзита газа из РФ в Европу.

Да, Евросоюз достиг более высокого уровня финансово-экономического развития, и рынок его велик. По паритету покупательной способности, согласно данным Всемирного банка, ВВП ЕС сейчас — около $15 трлн. (за счет прежде всего Германии, Франции, Великобритании). У стран Таможенного союза с учетом Украины — в четыре—пять раз меньше, около $3,5 трлн.

Ну и что? Для Украины это ровным счетом ничего не значит. Потенциал рынка большой, но он полностью занят, закрыт. Что такого украинские производители могут предложить европейцам, чем их удивить? В принципе все то же, что сейчас страна и продает в ЕС, — сырье и полуфабрикаты. Ни ракеты, ни самолеты, ни станки, вообще никакая технологическая продукция в ЕС не нужна, так как с избытком собственной. Рынок продовольствия точно так же перенасыщен и защищен. Не нужен даже наш металл, от которого ЕС давно отгородился высокими пошлинами, — своего предостаточно.

Таким образом, еще один расхожий миф, который сегодня активно тиражируют противники ТС (от незнания материала или сознательно), — о том, будто Евросоюз в состоянии стимулировать развитие нашего высокотехнологичного производства, что, дескать, будет невозможно в рамках более «отсталого» ТС. Это, безусловно, крайне притянутый за уши миф. Особенно если учесть простой факт, что именно продукция машиностроения является главной статьей нашего экспорта в РФ (35—40% в структуре всего экспорта). И даже более того — на РФ приходится свыше 3/4 нашего технологического экспорта.

Свобода торговли, которая предлагается Украине с ЕС, — просто открытая и более жесткая конкуренция, не более того. Чтобы от нее хоть что-то выигрывать, в конкуренции нужно иметь хоть какие-то стартовые преимущества. В противном случае неконкурентный уходит с рынка, закрывается. Пока у нашей страны по сравнению со странами ЕС одни конкурентные минусы. За исключением разве что крайне низкой зарплаты. В результате такого конкурентного «преимущества» Украина представляет собой лишь источник дешевой рабочей силы. Чем, собственно, и без ЗСТ для Европы давно является.

Еще один широко тиражируемый миф, который «2000» уже не раз опровергали, — что вступление в ТС якобы исключает членство Украины в ВТО.

Помимо того, что Евросоюз сам является классическим таможенным союзом (внутри ВТО), европейцы состоят в таможенных союзах и с рядом других государств. Причем одновременно ведут переговоры о зонах свободной торговли, имея около двух десятков договоров об Ассоциации и ЗСТ (плюс — около 15 в стадии переговоров, в том числе сейчас с Украиной).

Возникает резонный вопрос: почему для ЕС, входящего в ВТО, вводить специальные торговые режимы можно, а для Украины это какое-то препятствие?
О мнимом и истинном суверенитете

Еще один немаловажный пункт развернувшихся информационных манипуляций и, пожалуй, ключевой аргумент против ТС. Наше государство с того момента, когда станет членом ТС, якобы лишится права самостоятельно определять свою внешнеторговую политику.

«Мы не можем принимать решения, что и на каких условиях завозить, продавать, покупать, — заявил недавно лидер «Фронта перемен» Арсений Яценюк. — Все эти решения принимаются Таможенным союзом. А точнее — Российской Федерацией как страной с наибольшей экономикой в этом межгосударственном образовании».

Юлия Тимошенко, чья политсила также активно борется против интеграции на восточном направлении, указывает, что распределение голосов при принятии решений внутри ТС неравномерно между тремя странами и зависит от размеров экономик стран—участниц ТС. Это действительно так. России в этом объединении на сегодня действительно принадлежит 57% голосов, тогда как Казахстану и Беларуси — по 21,5%.

Однако, во-первых, сам факт вступления Украины в ТС, очевидно, существенно снизит долю России внутри ТС — украинская экономика больше и белорусской, и казахской.

Наша страна вполне может претендовать на треть голосов, а с учетом голосов Казахстана и Беларуси иметь как минимум паритет с РФ. Хотя справедливости ради заметим: и в абсолютных показателях, и по паритету покупательной способности ВВП одной РФ превышает суммарный ВВП Украины, Казахстана и Беларуси вместе взятых примерно в 5 раз.

Во-вторых, при том что решения в ТС формально должны приниматься квалифицированным большинством, на самом деле ТС работает лишь с соблюдением общего консенсуса. Если решение Комиссии ТС не устраивает кого-то из членов, он обращается с протестом в высший орган ТС — Межгоссовет Евразийского экономического сообщества (высший орган ТС на уровне премьеров и президентов государств), решения которого принимаются исключительно единогласно.

Таким образом, каждое государство ТС имеет право вето — отменить любое решение комиссии на высшем органе ТС. Кроме того, в ТС есть перечень товаров, по которым решение комиссии изначально принимается консенсусом. Ничто не мешает Украине как члену ТС дополнить этот список своими товарами. Как видим, у каждой страны, входящей в ТС, есть вполне реальный механизм защиты своих интересов независимо от финансово-экономического веса.

Напротив же, внутри ЕС, куда все еще считают возможным вступать наши оппозиционеры, принятие решений происходит куда менее демократично — по т.н. принципу «двойного большинства». Решение считается принятым, если за него проголосовали представители 55% государств ЕС, в которых проживает не менее 65% населения Евросоюза. Но если в отношении ТС наши евроинтеграторы говорят о перспективе якобы утраты суверенитета, то, получается, их вовсе не пугает такая же перспектива в случае продвижения в ЕС? Как видим, в Евросоюзе имеет место куда более существенное ограничение суверенитета — не говоря уж о том, что почти все менее важные и второстепенные решения в сфере политики и экономики принимают вместо национальных правительств еврочиновники в Брюсселе.

ТС уже в его нынешнем виде (в случае присоединения Украины в его договорно-правовую базу неизбежно будут вноситься изменения, включая правила принятия решений) — это коллективный протекционистский союз, практика которого довольно широко применяема в современном мире. Внутри ВТО, повторимся, существуют десятки объединений со всеми признаками таможенных и валютных союзов и даже картели (ОПЕК).

Одна из задач ТС проста и очевидна — дать внутреннему производителю возможность окрепнуть для конкурентной борьбы на мировом рынке и в конечном счете создать новый экономический центр силы в мире. Как только Украина войдет в это объединение, ее внутренний рынок будет закрыт для западного производителя, который сегодня зарабатывает на нем десятки миллиардов долларов ежегодно.

Только в рамках ТС в ряде отраслей и секторов страны могут сделать настоящие рывки вперед. Например, создать зерновой союз («зерновой пул»), в рамках которого РФ, Украина и Казахстан (совместно поставляют 30% мирового экспорта зерна) могли бы снизить собственные логистические издержки и отвоевать рынки сбыта, проводя выгодную для себя ценовую политику. Сегодня же Украина входит в пятерку крупнейших экспортеров зерна, но вывоз этого товара почти на 90% под контролем иностранных зернотрейдеров. В результате сверхприбыли от этих операций остаются за пределами Украины. Абсолютно ясно: этим корпорациям, как и их правительствам, интеграция на постсоветском пространстве совершенно ни к чему.

Россия в свое время отказалась от требования ВТО обнулять импортные пошлины на автомобили в рамках переговорного процесса с этой организацией. И по автомобилестроению сохранила их на достаточно высоком уровне. В результате на сегодняшний день в РФ организовано производство практически всех ведущих автомобилестроительных компаний из Европы, США, Японии (чего почти нет в Украине), совместно с французами производятся авиадвигатели, развивается совместное производство в транспортном и энергетическом машиностроении.

Это только лишний раз подтверждает давно известную истину — именно повышение или сохранение на высоком уровне таможенной защиты крупного рынка дает возможность прихода инвестиций, технологий, в которых заинтересована и Россия, и Украина. Тогда как обнуление пошлин и снижение таможенной защиты ведут лишь к импорту товаров, а не технологий. С чем и столкнулась Украина начиная с 2008 года, «выторговав» у ВТО уровень таможенной защиты вдвое ниже (4,5%), чем в среднем по странам этой организации.

Обнуление же таможенных барьеров с ЕС, чего добиваются сейчас от нашей страны в рамках переговоров о ЗСТ, как и с ВТО, вполне очевидно привлечет в страну не высокие технологии, а лишь усилит приток иностранного товара. Который окончательно угробит остатки отечественного производства в разных сферах.

Мы не говорим о том, что снятие тарифных и нетарифных ограничений на европейскую продукцию автоматически сократит поступления в госбюджет на 20%, о чем недавно заявил президент Янукович. Лишь подчеркнем: закрытие рынков стран ТС для Украины в случае, если она примет курс на одностороннюю интеграцию в ЗСТ с Европой, как и неизбежное подорожание российских углеводородов в результате этого, по последствиям может обернуться для страны экономической катастрофой похлеще тех, что случались до сих пор.

P. S. о т.н. «элите»

Отечественная элита (политическая и финансовая) давно выделяется на фоне соседей какой-то особо острой формой неадекватности. По этому применительно к странам вроде нашей термин «элита» вообще уместнее употреблять с иронией. Эти граждане в действительности живут на глубокой периферии мировых процессов и слабо представляют вызовы времени.

Так, ограниченное количество семей, обогатившихся в годы «большого хапка», держат деньги, нажитые непосильным трудом, вдали от родины.

Отправляя детей учиться в Англию, покупая недвижимость в Швейцарии или на далеких островах, улетая с «работы» «домой» в Лондон, Цюрих, Вену etc., — эти персонажи воспринимают страну не иначе как трамплин для вхождения себя самих в иноземный «золотой миллиард», как личную дойную корову.

Такая «элита» вполне благополучно себя чувствует, экспортируя в Европу и металлические чушки, и семечки подсолнечника. Неудивительно, что она готова раздавать остатки национальной экономики и социальной стабильности в обмен на ничего не значащую бумагу, декларирующую Зону свободной торговли с ЕС. При этом лежащий десятилетиями отечественный авиапром или другие секторы экономики, конечно, не дай бог достанутся россиянам. Даже несмотря на то, что лайнеры крупнейшего авиаконцерна мира Boeing производят не одни США, а еще семь стран, а Airbus — 16 стран Европы! Таскать чужое, понятное дело, удобней без лишнего шума, огласки, а также свидетелей.

Некий украинский бизнесмен, как сообщила недавно британская пресса, приобрел в Лондоне самый дорогой в городе пентхаус стоимостью в $220 млн. То есть — ровно за четверть того, что Украина уже столько лет просит подать ей на достройку объекта «Укрытие» в Чернобыле (550 млн. евро).

В общем, ждать инициатив по реинтеграции на постсоветском пространстве, рассчитывать на здравомыслие и уж тем более способность на дела исторического масштаба от такой политической и финансовой «элиты» до сих пор было просто бесполезным делом. Все интеграционные попытки с ней тонут в море частностей, а вопрос приобщения к тому или иному проекту будущего — это вопрос наличия для нее гарантий сохранения своей власти на подведомственной территории и прежде сохранения возможности «доить» эту самую территорию в былых объемах.

Что ж, местечковый экономический сепаратизм в истекшие 20 лет пока брал свое. Однако любой тренд рано или поздно меняется на противоположный. Живой организм, если он не добит до конца, имеет способность к самовосстановлению. И иногда критическая масса набирается лавинообразно. Применительно к Украине это, похоже, теперь может вполне произойти в любой момент и под воздействием каких угодно, даже вполне, казалось бы, локальных факторов — когда начнется выплата долгов, будет продолжаться повышение тарифов, налогов, цен на критические товары. Естественный инстинкт самосохранения этой пусть и псевдоэлиты — будь то перед лицом угрозы со стороны электората или сохранения собственного бизнеса, — неизбежно должен срабатывать. Похоже, самое интересное только начинается.